Многие считают себя знатоками в сфере высшего и среднего образования. ИБ — не исключение. ЕГЭ, образовательные стандарты, методики в образовании ИБ выносятся на публичное обсуждение. Новшества в образовательных процессах сменяются непрерывной чередой, периодически возвращаясь к истокам. Министерства от образования заняты работой, однако положительного результата в целом не просматривается. Но образование (в т.ч. ИБ) не очень улучшается, а иногда просматриваются и тенденции по его ухудшению. В предлагаемой статье очерчены некоторые болевые точки образовательных процессов, даны рекомендации по их оздоровлению.

Несколько тезисов внешнего преподавателя об образовании

Автор этих строк совмещает работу преподавателя с практической деятельностью в области защиты информации, информационной безопасности (ИБ) более 30 лет. Он отчётливо понимает, что не является глубоким профессионалом в преподавании. Однако предлагаемые тезисы представляются полезными, хотя бы с точки зрения взгляда со стороны на организацию и реализацию образовательного процесса.

Представленные в этой статье материалы касаются в большей степени технических аспектов защиты информации (криптография, компьютерная (кибер) безопасность и др.) и в меньшей — гуманитарных направлений защиты информации (юриспруденция, психология и др.).

Специальности ИБ

Ещё во 2-й половине 2010-х годов на специальности по защите информации (как сейчас пишут — специальности ИБ) в вузы начали поступать абитуриенты, которых условно можно разделить на 2 группы: технари и гуманитарии. Деление это, естественно, условное, однако в образовательном процессе по направлению защиты информации (ИБ) сыграло большое значение. В практике автора сначала эти группы в количественном соотношении были примерно равные. Со временем, соотношение этих категорий абитуриентов стало увеличиваться в сторону технических специализаций. Но, тем не менее, и по сей день в учебных группах практически всегда присутствует некоторое количество гуманитариев.

Дисциплины, которые предлагаются студентам в разных вузах, имеющих у себя кафедру по направлению защиты информации (ИБ), отражают в значительной степени основную специализацию вуза в целом. Если это — больше гуманитарный вуз, то в нем кроме технических дисциплин по защите информации (ИБ) есть и гуманитарные. Если это — технический вуз, то гуманитарные дисциплины по защите информации (ИБ) в нем, как правило, практически отсутствуют. Но, если в группе присутствуют и технари, и гуманитарии, то в дисциплинах, которые преподаются в этих группах, необходимо учитывать это обстоятельство (как при разработке, так и при преподавании).

Однако существующие в настоящее время профстандарты не предусматривают профессий в защите информации (ИБ) с гуманитарной направленностью. Например, юрист по защите информации (ИБ), или психолог по ИБ. При этом востребованность в подобных специализациях имеется. В обосновании последнего тезиса можно привести практический пример, когда в одной крупной государственной структуре юридическое подразделение официально отказалось рассматривать вопросы защиты информации (ИБ) в связи с отсутствием собственных компетенций в этой области. То есть, такие специалисты реально востребованы. Поэтому предлагается к существующим профстандартам добавить и специализации в части защиты информации (ИБ), привязанные к классическим отраслям.

В частности, в гуманитарных отраслях добавить указанных выше юристов и психологов в ИБ, а также в естественно — научных отраслях — специалистов типа математик по защите информации (имея в виду криптографию), физик по защите информации (имея в виду специалиста по квантовой криптографии) и т. д.

Такая специализация позволит сформировать новые ФГОСы (федеральные государственные обучающие стандарты) и в них более точно и обоснованно определять дисциплины, которые необходимы для преподавания, и категории студентов, которые будут эти дисциплины осваивать.

В существующей в настоящее время практике возникают ситуации, когда, например, дисциплину "криптография", являющуюся по сути прикладной математикой, осваивают, в том числе, студенты-гуманитарии, не обладающие ни абстрактным мышлением, ни способностями к пониманию и реализации математических обоснований (доказательств). Думаю, совершенно очевидно, что проводить занятия по, в основном, математической дисциплине (например, криптографии) для группы, в которой присутствуют гуманитарии, нужно совершенно иначе, чем в группе технарей.

Отсюда вытекает и начальный тезис о том, что:

• наличие указанных выше профстандартов для условно технарей и гуманитариев позволит более точно составлять и более эффективно реализовывать конкретные дисциплины в образовательном процессе,
• по крайней мере, некоторые из этих специальностей (в частности, юрист по защите информации (ИБ)) уже сейчас востребованы в реальной практике, но отсутствует как подготовка, так и комплекс требований к таким специалистам (профстандарты).

Ситуация с уровнем подготовки абитуриентов и организацией учебного процесса, критериями оценки, представленная в дальнейших тезисах, не является каким-то новым принципиальным открытием. Она, в определенной степени, известна специалистам. Приватные беседы и обсуждения в специализированных медиа пространствах показали определенную общность взглядов в значительной части тезисов. Однако при этом в обсуждениях присутствует стойкое мнение о том, что существующая ситуация «всех устраивает» и поэтому изменить ее будет практически невозможно.

Примеры проблем:

1. Выпускник общеобразовательной школы становится абитуриентом, затем студентом.
   Результаты ЕГЭ, по которым производится конкурс в вузы, полезны и развивают когнитивные способности мозга. Но только в случае отсутствия специальной подготовки ("натаскивания") по вопросам ЕГЭ. Автор для поддержания формы тоже постоянно проходит различные тесты в Интернете, а Гугл следит за этим и периодически подкидывает новые тесты. Однако постановка в основу решения о принятии абитуриента в вуз только результатов ЕГЭ не позволяет понять цели поступления абитуриента в вуз и оценить степень его готовности к учебе. 
   На поверку оказывается, что значительная доля студентов (по оценкам автора это — 50% и более) приходит в вуз, не имея особого желания учиться ни конкретно чему-то, ни вообще чему-либо. Эти студенты не спешат на занятия, а, появившись, фактически не проявляют активности в учебном процессе. Они составляют условно "молчаливое (и не очень молчаливое!) большинство". Некоторые из них мешают учебному процессу, занимаясь громко своими "делами". Эти студенты тормозят учебную процедуру, не слушают и не отвечают на вопросы, не знают ответы. Очень неохотно выходят «к доске» и просят повторить обсуждаемые вопросы, а иногда и все что делалось с самого начала занятия. Остальные студенты, которые находятся "в теме", вынуждены ожидать разбора ситуации. Тем самым теряется темп и драгоценное время.
   Поэтому, наряду с ЕГЭ, которое вполне уместно сохранить в виде обычного (не основного) тестирования, необходимо вернуть в практику поступления в вуз очные экзамены/собеседования, которые позволят выявить абитуриентов, желающих действительно учиться, вообще, или уже получить какую-нибудь конкретную профессию, в частности, а также реально "вживую" оценить уровень развития и знаний абитуриента.
   И эта очная процедура должна стать основной в процессе перевода абитуриентов в студенты. 
   Не прошедшие успешно указанную процедуру абитуриенты могут поступать на коммерческой основе, конечно, при наличии мест. 
   При этом необходимо реализовать реально быструю процедуру отчисления студентов за неуспеваемость. По оценкам автора в этом случае "отсев" студентов может достигать 30-ти и более процентов. Возможно, некоторым из "отсеянных" студентов следует заняться какой-то другой деятельностью, не связанной с получением высшего образования. Другим подобным студентам потребуются, возможно, пройти перед поступлением в институт курсы, где они получат информацию о том, что значит "учиться в вузе", как нужно вести себя на различных занятиях, что означает проявлять активности и другие тонкости учебного процесса.
2. В настоящее время вуз получает финансирование пропорционально числу обучающихся. Поэтому ему не выгодно отчислять студентов за неуспеваемость. От этой зависимости необходимо отказаться.
3. Вузы кроме образовательной ведут много других видов деятельности. Это — научные исследования и публикации, участие в конференциях, симпозиумах, соревнованиях и т. д.
   Необходимо освободить (или существенно уменьшить значимость) вузы от всех видов деятельности, не связанных напрямую с преподаванием. Не нужно забывать, что преподавание и, например, научно-исследовательская деятельность — совершенно разные виды работы. И успешный преподаватель, к которому записываются студенты, может быть недостаточно продвинутым учёным.
   Основным критерием работы вуза должны стать успешность студентов и выпускников в будущей деятельности и работе, их востребованность на рынке труда. Здесь также могут учитываться и результаты научной деятельности студентов, и их успешное участие в соревнованиях, и прием на работу в известные успешные компании и т.д.
   Вся остальная деятельность вуза, включая научно- исследовательскую работу, безусловно важна и может учитываться, но на 2-м плане. В различных международных рейтингах существует много параметров сравнения вузов и они, несомненно, важны, но вторичны. Например, такие параметры как публикационная активность и цитируемость автора. Известны примеры, когда количество публикаций некоторых авторов (соавторов) в год превышает несколько сотен. Цитируемость также может "накручиваться" по договоренности в замкнутых группах специалистов. Это, конечно, совершенно недопустимые вещи.
4. Необходимо исключить практику навязывания перечня журналов для публикаций работ преподавателей-исследователей (так их назовем), которая уже укрепилась во многих образовательных организациях. При этом нужно учитывать все публикации авторов (а не только в "академических" и других "научных" журналах). В современном мире появилось много способов писателям донести свои результаты до широкого круга читателей. Это и отраслевые журналы, и специализированные каналы в месенджерах, и другие медиа ресурсы. И все эти возможности нужно использовать и учитывать. Чем больше открытости, тем меньше келейности и возможности "накручивания" количества публикаций и цитируемости. Без этого отрасль ЗИ не будет достаточно развиваться.
5. Вызывает также вопросы и процедура подготовки преподавателями вузов учебных пособий и прав собственности на них, их доступности для студентов. Встречается практика, когда под брендом вуза готовится учебник или пособие по какой-либо дисциплине (обычно его готовит преподаватель, который ведет эту дисциплину), а далее доступ к этому электронному изданию продает сторонняя коммерческая фирма. Наверное, можно предположить, что вуз (бюджет) заплатил за эту работу автору путем учёта времени, затраченного на подготовку, в нагрузке автора. Но самого учебника в вузе нет!
6. Так называемая наукометрическая деятельность — то есть, работа по оценке научного вклада преподавателя — имеет право на существование, однако ее значимость в настоящее время существенно преувеличена. Также ее излишняя формализованность (см. пункт 4) мешает развитию отрасли ЗИ и тормозит ее. При этом как и при любой формализации фактически понятны методы "обхода", применяемые для получения высоких результатов в выводах наукометрии.
7. Немного о школьном образовании или о студентах первых курсов, поступивших в вуз после окончания средней общеобразовательной школы. Значительная часть студентов — энергичные, жаждущие получения высшего образования молодые люди. Однако, есть некоторые особенности, которые сразу проявляются и затрудняют восприятие новых предметов. Мы остановимся здесь на 2-х из них.
   1-я особенность — это значительные трудности, которые испытывают некоторые студенты с абстрактным мышлением. Приведу простой пример, демонстрирующий суть проблемы. Сейчас в средней школе проходят по математике раздел, связанный с матрицами. Студенты знают что такое матрицы и простые действия с ними. В частности они умеют умножать матрицы небольших размеров, например, могут перемножить матрицы размера 4х5 (4 строки и 5 столбцов) на матрицу размера 5х5. При этом вопрос преподавателя — написать (и совершить какие- либо действия) матрицу размера nxm вводит некоторых из них буквально в ступор. Они не понимают что такое размер матрицы nxm, где n — число строк, а m — число столбцов.
   2-й пример — это принципиальные затруднения в изложении (реализации) математических доказательств даже самых простых утверждений. Некоторые студенты плохо справляются с самостоятельным решением задач, с обоснованием (не только математическим, но и любым другим) каких-либо тезисов и утверждений. Зато эти трудности в той или иной степени успешности преодолеваются с помощью поисковых систем. Гугл с Яндексом все знают и ответят на любые вопросы! Нужно только уметь правильно задать вопрос и правильно интерпретировать полученные ответы.
8. В некоторых Вузах во внутренних информационных процессах совершенно гипертрофировано интерпретируются требования защиты персональных данных. Например, иногда совершенно невозможно получить по запросу на свой корпоративный почтовый ящик некоторые электронные документы, касающиеся себя любимого. Это — листок по расчету заработной платы, электронные документы, содержащие другие сведения о себе и т.д. Но при этом обмен информацией, содержащей персональные данные, с отдельными сайтами вузов происходит по незащищенному протоколу! Здесь целесообразно принимать общие для учебных заведений решения, согласованные с Роскомнадзором.
9. Иногда недостаточно четко и грамотно продуманы некоторые внутренние процессы и соответствующие им нормативные документы. Например, запрет на вхождение в аудиторию в верхней одежде (при этом не предусмотрена работа гардероба в ранние утренние часы), запрет на внос в аудиторию продуктов питания (в субботу — рабочий день для вузов — обычно столовые не работают).
10. Не совсем правильно оцениваются нагрузки преподавателей по некоторым видам деятельности. Например, встречаются практики, когда на проведение зачёта или экзамена для группы (20–25 чел.) предоставляется две пары (то есть, 1,5 часа). Понятно, что этого явно недостаточно для проведения даже письменного контроля, а об устном и речи быть не может!

Конечно, существует ещё масса проблем, требующих своего решения. Однако хотелось бы этими тезисами привлечь преподавательское (и в целом вузовское) сообщество к вопросу: а может это всё-таки кому-нибудь понадобится и пригодится для инициирования изменений?